Александр Ручьев: "Мы учим стартапы бизнесу"
О том, как выбирать проекты для инвестиций, что требуется от нынешних лидеров и в чем заключается угроза всеобщей цифровизации, рассказывает Александр Ручьев, один из основателей и председатель совета директоров ГК "Основа" – финансово-промышленного холдинга, созданного бывшими акционерами ГК "Мортон".
– Как вы приняли решение об участии в клубе "Атланты"? Какие цели перед собой ставите в рамках этого клуба и как вообще видите себя в нем?
– Я впервые выступаю по приглашению "Атлантов". Если понравится, будет отдача и обоюдная польза от этого опыта, будем обсуждать более глубокое партнерство. Для меня важно, чтобы та предпринимательская экосистема, которая сформировалась на сегодняшний день в России, продолжала развиваться. Если клуб "Атланты" действительно является частью этой экосистемы, развивает ее, вносит свой вклад, тогда имеет смысл поддерживать отношения.
– У "Инвест-Форсайта" тоже есть свой проект, посвященный проектированию будущего. Ближайшая тема – "Москва 2030. Новая экономика мегаполиса".
– Если вы всерьез хотите заниматься такими серьезными вещами, как прогнозирование будущего, то учитывайте мировую геополитическую площадку и место России на ней. Москва-2030 не состоится без России-2030. Москва без России – это просто город.
Бизнес предыдущего формата строился по принципу жесткой вертикали: руководитель, а под ним разные уровни управления. Даже холдинги у нас назывались "вертикально интегрированными". Но вертикаль в бизнесе выродилась, она не работает. Сейчас приходит бизнес нового технологического уклада. Это матрица, поток, платформа, где формула лидерства – коллективная. Нынешний лидер должен работать не в одиночку, а в среде лидеров. Пока у нас, к сожалению, все еще доминирует комплекс альфа-самца: сначала "я все сделаю сам" – а потом в итоге ничего не получается, и вроде как виноваты обстоятельства. Надо уметь распределить решение сверхзадачи между другими лидерами и вместе с ними прийти к результату. Нужно принимать решения и при этом не возноситься наверх, не тянуть одеяло на себя.
– У вас получается?
– Адаптация к новым реалиям и вызовам – это сложный и длительный процесс. Чаще всего получается.
– Вы активно инвестируете в технологические стартапы. Какие проекты для вас привлекательны?
– Для нас в стартапе в первую очередь важна возможность его масштабирования на весь мир. Если такое реально, это наша история. Кроме того, важно, чтобы у технологии были конечные потребители – люди. В противном случае есть опасность, что стартап не найдет своего технологического партнера. Мы недавно были на переговорах, предлагали потенциальному клиенту стартап. Несмотря на то, что наша технология была и дешевле, и эффективней, он все равно в итоге решил разрабатывать собственный аналог – идти по более длинному пути. Но если у стартапа конечных потребителей множество, можно быть уверенным, что он найдет своего клиента, и более удобная технология победит в конкурентной борьбе, потому что нет риска монополизации.
– А отрасль, в которой работает стартап, для вас важна?
– Наши стартапы – это прежде всего платформенные решения в области сервисов для людей. И нам не так важно, в какой индустрии эти решения будут применимы. У нас есть своя экспертная группа, которая оценивает проекты, также мы привлекаем специалистов со стороны. Но на самом деле найти и оценить проект – не самая трудная задача. Самое сложное – это научить команду проекта на базе их идеи заниматься бизнесом. Большинство проектов делаются людьми, которые не имеют никакого представления о бизнесе. Поэтому мы занимаемся прежде всего тем, что учим стартапы бизнесу.
– В одном из интервью вы сказали, что вас пугает цифровизация общества и его переход "на бездушный алгоритм". Почему в развитии технологий вам видится угроза?
– Основная угроза, которую я вижу, заключается в том, что мы перестаем опираться на собственный опыт, заменяя его синтетическим мнением неких систем. Мы уже видим: люди все меньше думают и все больше полагаются на мнение каких-то авторитетов в цифровом пространстве. Например, недавно я спорил со своей восемнадцатилетней дочерью по вопросу, в ответе на который был уверен. Она возражала и ссылалась при этом на "Википедию", уверяя, что там не может быть ошибок. Получается, мы все больше уходим в какой-то синтетический мир, сферу искусственных ценностей, где, например, "Википедия" или гуру из соцсетей считаются истиной в последней инстанции. Появляется все больше сервисов, где искусственный интеллект говорит нам, например: "Езжайте туда", – и все едут, никто не задумывается, почему надо именно так, а не иначе. Мы все меньше пользуемся таким инструментом, как собственный мозг, разум, все больше полагаемся на гаджеты, на мнение непонятных невидимых алгоритмов. Лечимся тем, что рекомендуют, едим, что рекомендуют, стираем, чем рекомендуют. Дальше по мере развития искусственного интеллекта это будет только усугубляться, например добавится искусственная логика. Скоро и голосование будет по указке ИИ: "По всем параметрам этот кандидат более интересен – голосуйте за него".
– Как думаете, найдется этому какое-нибудь противоядие?
– Думаю, в массовом сегменте противоядия нет. Все-таки для большинства людей характерно клиповое мышление и ориентация на искусственный авторитет. Но все равно останется узкая группа тех, кто будет развиваться по-другому и видеть мир иным образом. Наш мир многообразен, и оптимальное развитие человечества возможно через синергию мнений не только синтетического большинства, но и оригинального опыта одиночек.
– В этом году вы открыли первую в России школу программирования на блокчейне Ethereum. Есть уже какие-либо результаты ее работы?
– В нашей школе на Физтехпарке состоялся первый выпуск, и несколько учеников уже нашли себя в блокчейн-проектах. Проект работает, показывает неплохой результат, и по мере того, как востребованность цифрового направления будет расти, продолжат развиваться и обучающие программы в этой области. Технологии развиваются огромными темпами, потребность рынка в таких специалистах только увеличивается.
– Почему вы решили сделать свою школу на базе технопарка в Долгопрудном?
– Это все божий промысел. Я учился в Физтехе, там образовался клуб выпускников, который вышел на АСИ и правительство Москвы с предложением построить профильный технопарк рядом с ведущим российским вузом, чтобы перспективные идеи и технологии развивались здесь. Я единственный оказался строителем среди выпускников, поэтому взялся за возведение объекта. Дальше нам отдали его в управление, и вот мы его развиваем. Все сложилось органично. Десять лет назад мы вообще не думали о том, что будем строить и управлять технопарком.
– А сейчас развитие технопарков – это масштабная политика московского правительства…
– Невозможно создать технопарк в отрыве от того, для кого он должен работать. Если мы говорим о том, что нужна цифровая экономика, значит, технопарк должен быть ее элементом, его резиденты должны участвовать в этой цифровой экономике. А когда мы создаем пятьдесят или сто технопарков с разными задачами и профилями, то развития не происходит: идет хаотическое движение в непонятном направлении.
Например, есть такой парадокс. Все говорят, что нам нужны рабочие места. Тем не менее в Москве продолжают строить офисы, которые не создают рабочих мест. Они не заполнены, так как офисных помещений построено больше, чем необходимо. А промышленность у нас "не летает", рынок России слишком мал для высокотехнологичных производств. Нужен выход на большие рынки – а у нас санкции. И получается, что единственная отрасль, где мы можем развиваться, – это сельское хозяйство.
– Ваша компания приняла участие в создании краудплощадки для инвестиций в недвижимость. Вы считаете, что у краудфандинга в России большие перспективы?
– Наша площадка сейчас работает прекрасно, но, думаю, глобальных перспектив развития, как у западных аналогов, у нее нет. В нашем обществе не развито коллективное доверие, а без доверия люди перестают эффективно взаимодействовать в любой сфере. Мы превратились в нацию одиночек. У нас нет механизма, который бы восстанавливал равновесие: нет доверия к правосудию и органам правопорядка, в итоге я не могу кому-то дать деньги, потому как не уверен, что потом получу их обратно. Тем не менее мы создали площадку, которая приносит своим основателям доход. Все, кто вложился в паи нашего фонда, обеспеченного имуществом, получают минимум 10,5-11% годовых в рублях. Но платформа не будет расти быстро: на нее могут заходить только те, кто знает этот бизнес и доверяет нам.
– Что делаете, чтобы завоевать доверие?
– Мы стараемся прежде всего не потерять доверие тех, кто уже с нами. Важно сохранить то, что имеешь. А доверие можно завоевать результатами, эффективностью работы.
– Но если развиваться невозможно, где тогда черпать силы для продолжения проекта?
– Это лишь одно и довольно небольшое направление. Бизнес – это форма самовыражения. Люди, у которых все есть, занимаются бизнесом не просто для того, чтобы зарабатывать деньги, а чтобы таким образом самовыражаться. Да, всегда и везде есть люди, которые работают только за деньги, но, к счастью, в нашей компании возможность самовыражения ценится очень высоко. Если ты знаешь правила бизнеса, у тебя больше шансов дойти до финиша. В любой ситуации, каким бы общество ни было, есть место частной инициативе, а именно на ней и строится бизнес. Мы в этой парадигме живем, и правильному бизнесу всегда найдется место в любом мироустройстве. Надо просто заниматься делом, идти к цели, меньше зацикливаться на трудностях и неудачах.
– То есть вы испытываете удовольствие просто от самого бизнес-процесса?
– Да. Есть такая профессия – предприниматель. Это человек, который создает новые вещи, дает работу другим людям. Для него все это и есть самовыражение. Ты получаешь удовольствие от результата. Построил дом – и радуешься, что он построен красиво и качественно, а людям, которые в нем живут, уютно и удобно. Сделал детский парк – и доволен, что детям в нем хорошо.
– Когда вы себя почувствовали предпринимателем?
– В 1990-х годах, когда рухнул Советский Союз и все побежали заниматься бизнесом, потому что был огромный запас неизрасходованной энергии. Всем хотелось созидать. Русские люди вообще по сути своей созидатели: нам всегда нужны сверхзадачи.
– Вы в будущее России верите?
– Будущее есть всегда, особенно у России. Но нам не надо его пытаться копировать с чьего-то "светлого" образа – оно у нас свое, более того, мы его формируем сами! Это значит, что только от нас, от наших стараний и дел, зависит то, каким оно будет у наших детей.
