Ирина Глухова	Интервью

Артем Игнатенко: "Доходность услуг международного IP-транзита снижается"

Компания WideXs, ставшая преемницей части российского бизнеса британской телекоммуникационной группы Cable&Wireless после ее реструктуризации, с первых дней работы позиционировала себя в качестве транзитного оператора. Теперь фирма диверсифицирует свой пакет услуг, все больше фокусируясь на рынке корпоративных клиентов. Cама концепция "оператор для операторов" в масштабах одной страны, по мнению руководителя проектов и разработки услуг компании WideXs Артема Игнатенко, абсолютно нежизнеспособна. Транзитный интернет-трафик становится все дешевле, и зарабатывать на нем можно (как и на телефонном трафике дальней связи), торгуя лишь сверхбольшими объемами. О ситуации на российском межоператорском интернет-рынке Артем Игнатенко рассказал журналу "Стандарт".

- Артем, почему WideXs меняет курс?

- WideXs курс не меняет, он его корректирует. Мы - международная компания, часть европейского телекоммуникационного холдинга. После коллапса "доткомов" инвесторы стали с параноидальной осторожностью относиться к телекоммуникационному рынку вообще. Если вы помните, скандалы с WorldCom, Global Crossing, KPN/Quest были в значительной степени вызваны махинациями в обмене трафиком и емкостями между операторами. Поэтому пока "операторы для операторов" в масштабе региона или даже всего мира вызывают у инвесторов кривую ухмылку. Устойчивость оператора связывается, прежде всего, с его корпоративной клиентской базой - это гарантированные платежи за услуги с фиксированной прибыльностью и без всяких "swap-фокусов" (swap - обмен чем-либо). Как европейская компания мы вынуждены прислушиваться к мнению инвесторов, а как российская - адекватно реагировать на изменения национального рынка.

Текущая ситуация такова, что Интернет перестает быть уделом англочитающей публики и становится более массовым. Это значит, что русскоязычный контент становится все более востребованным и, следовательно, перемещается ближе к его потребителям. Трафик, инициированный и терминированный внутри страны, стал доминировать над транзитным международным. Вспомните ситуацию 1996-1998 годов: 70% пользователей Интернета жило в Москве. Почти все остальные - в Питере. Оператору достаточно было иметь международный канал и подключение к точке обмена трафиком в Москве (MSK-IX). Что происходит сейчас? Интернет пришел в регионы вместе с корпоративными клиентами, широкополосными подключениями и интернет-кафе. Региональный трафик потянул за собой региональные ресурсы: пользователи хотят читать местные новости, посещать местные интернет-магазины, "чатиться" с местными жителями, обсуждая местные же события.
Сказать, что международного транзита стало меньше в абсолютных цифрах, конечно, нельзя. А вот его доля в общем трафике значительно уменьшилась.

Тенденция движения в регионы наблюдается и для корпоративных клиентов. Они расширяются, открывают новые офисы в крупных городах, размещают производство вдали от дорогостоящей Москвы. Раньше эти компании платили безумные деньги за каналы типа Самара - Цюрих, а теперь с приходом Интернета в регионы появилась возможность отказаться от выделенных каналов, перейдя на виртуальные частные сети (VPN). Это привело к тому, что корпоративные клиенты стали требовать от интернет-оператора серьезного улучшения связности его сетей и повышения качества транзитного трафика. 

- А в чем выражается это улучшение качества транзита?

- Улучшение качества транзита - это не только свободные от перегрузок каналы связи, но и улучшение связности сетей. Когда десять лет назад российские провайдеры решали задачу пропуска трафика за рубеж, практически все старались иметь подключения и в США, и в Европе (поскольку трафик между Европой и Америкой ходил плохо). Сегодня между Штатами и Европой построено столько емкости, что вопрос, куда включаться - в Европу или в Штаты, для российского оператора уже не актуален.
С внутрироссийскими подключениями ситуация прямо противоположная: емкости очень мало, она дорогая, и все попытки отдельно взятого оператора предоставить лучший сервис базируются на том, чтобы нарастить как можно больше соединений по обмену трафиком с другими операторами, в том числе региональными.

Для корпоративного пользователя пока самыми проблематичными остаются вопросы качества самого интернет-трафика. Он желает видеть прямой маршрут из Ростова в Питер, а не транзитов через Стокгольм. Сейчас эта ситуация, похоже, никого не смущает, кроме разве что самого пользователя.

Процессом взаимодействия интернет-сетей движет несколько сил. С уменьшением пула операторов, которые продолжают обмениваться трафиком бесплатно, связность российского Интернета конечно же пострадала. Хотя политические демарши с полным отказом от российского пиринга уже в прошлом, но многим операторам и сейчас экономически невыгодно покупать региональный трафик, например, у "РТКомма". Они просто продолжают посылать российский трафик через свой зарубежный канал - никто им этого запретить не может. Тем не менее центробежная сила заставляет региональных операторов вступать в пиринг на своем уровне - посмотрите, как растет трафик в региональных точках обмена.

Эта ситуация в целом, однако, не устраивает корпоративных пользователей, которым отношения операторов по пирингу глубоко безразличны. У многих из них через VPN реализована корпоративная IP-телефония. Представьте ее качество, когда политика пиринга часто меняется. Бизнес-клиенты требуют от своего оператора соглашения о качестве услуги, в котором прописано, например, время распространения IP-пакетов между узлами пользователя.

- И как решается эта задача?

- В свое время еще Cable&Wireless был инициатором заключения соглашений о качестве услуг - "Соглашение об уровне сервиса" (SLA). Оно хорошо тем, что если вокруг вас есть владельцы сетей, имеющих соглашение о качестве обслуживания, то вы можете гарантировать своим клиентам качество услуг не только внутри своей сети, но и в сетях партнеров. Это так называемый сквозной SLA.

В России SLA пока не в почете. Наверное, в силу того, что давление корпоративных клиентов, которым это необходимо, - пока не столь велико, чтобы заставить операторов предоставлять сквозной SLA через несколько сетей. Мне думается, что до этого еще весьма далеко, если посмотреть на другие совершенно очевидные вещи. У "РТкомма" и "Транстелекома" достаточно большое количество корпоративных клиентов. Как правило, это звездообразная структура - центр, российская штаб-квартира в Москве, а региональные офисы - на периферии сети. Ситуация такова, что клиент не может выбирать, к кому из этих двух монополистов (скорее, наверно, олигополистов) подключить тот или иной офис в регионе. Если одну часть точек одного и того же корпоративного клиента будет обслуживать "РТКомм", а другую часть - "Транстелеком", то обмен трафиком между этими двумя сетями будет происходить где-нибудь за пределами России. Что на это скажет клиент, если он не знал этих тонкостей заранее?

- Получается, российский трафик ходит окольными путями?

- Для тех, кто хочет обмениваться бесплатным трафиком, он ходит через местные точки стыковки, в основном благодаря усилиям MSK-IX - некоммерческая организация, которая регулирует отношения по пирингу. Точки публичного бесплатного обмена трафиком функционируют в Москве, Петербурге, Новосибирске, Самаре, но участвуют в них, как правило, небольшие альтернативные операторы. Крупные компании, такие как "РТКомм", "Транстелеком", в таких точках обмена трафиком не присутствуют.

При этом большая тройка операторов - "МТУ-Интел", "Голден Телеком" и "РТКомм" - даже не стремится организовать пиринг между собственными сетями в регионах.
У "Голден Телекома", например, есть узел в Екатеринбурге, "РТКомма" - в Новосибирске. Тем временем, трафик с Урала в Сибирь определенно пойдет через Москву. Притом что часть узлов этот трафик будет проходить по одним и тем же кабелям. Не проще было бы состыковать сети на Урале? Конечно, в этом случае усложняется управление сетями - возникает много точек, где они пересекаются, и маршрутизация трафика уже представляет собой сложную задачу. На Западе связность сетей давно решена - всем движет клиент, его желание получать качественные услуги. В России этого не происходит, видимо, в силу того, что для операторов создание таких точек обмена не столь критично. Ведь при проникновении на региональные рынки наши большие операторы в лучшем случае выбирают политику колонизации, консолидация с местными операторами вообще не рассматривается.

"Большие" операторы идут в регионы за своими корпоративными клиентами, и им нет смысла устраивать пиринг с конкурентом - они сами пытаются удержать контракт в регионе. Если Coca-Cola пойдет в Сибирь, то оператор, у которого она получает сервисы в Москве, - просто пойдет за ней.
Проблема отсутствия взаимосвязи сетей заключается в отсутствии корпоративных клиентов среднего звена, которые получают сервисы у различных провайдеров. Они работают локально и, приходя в новый город, просто выбирают лучший вариант подключения к Интернету. Пока этот сегмент рынка слабый - тенденций, что трафик будет более спрямлен внутри России, пока нет. Как и перспективы того, что "большая тройка" договорится между собой и реализует взаимопроникновение своих региональных сетей.

- То есть, "большая тройка" провайдеров прекратила бесплатный обмен трафиком с другими провайдерами России, но между собой так и не договорилась?

- Пиринг - это политика, замешанная на экономике. Можно дружить с кем-то, а можно против кого-то. Каждый из операторов "большой тройки" работает на себя. По сути, они договорились о том, что дадут возможность друг другу заработать на окружающих "меньших братьях". Ничего плохого в этом нет, кроме малого количества этих самых "больших братьев" и, соответственно, возможности сговора о минимальной цене трафика между ними. Я не устаю повторять: "Все новое уже когда-то с кем-то происходило". Могу вас уверить, что ситуация депиринга и образования больших и сверхбольших операторов (Tier 2 и Tier 1) мы имели возможность наблюдать на излете демонополизации отрасли связи в континентальной Европе в 1998-2000 годах. Только вот контроль за режимом монополий со стороны Еврокомиссии был значительно строже.

- Какой трафик доминирует в сетях - российский или международный?

- Это вопрос сложный и, прежде всего, в силу следующих причин. Под российским мы рассматриваем трафик, который либо инициирован, либо терминирован в России, момент его пропуска всегда оставался открытым: много трафика проходит и через Штаты, и через Европу.

В России большая часть российского трафика оставалась достаточно долго - в те времена, когда местная коннективность была бесплатная и достаточно определенная - все стекалось в Москву и Петербург и оттуда же растекалось. После депиринга, когда три крупнейших игрока рынка - "РТКомм.РУ", "Голден Телеком" и "МТУ-Интел" прекратили бесплатный обмен трафиком с другими провайдерами России, между сетями возникло много частных взаимодействий.

Обратите внимание, например, на сети операторов, которые поддерживают только частных или домашних клиентов. Зачастую они пользуются бесплатным подключением к MSK-IX в Москве, подключены к кому-то из зарубежных операторов связи и держат резервный канал на "РТКомме", которым пользуются редко в силу дороговизны трафика. Их это устраивает. Бывает, что эти компании даже умышленно закрывают канал "РТКомма" административными средствами, и трафик на половину России идет через зарубежье, но частных пользователей это не смущает. Им цена трафика важнее того, как быстро он попадает из Москвы в Воронеж.

Возвращаясь к региональным интернет-пользователям - они стали гораздо больше посещать местные ресурсы. Поэтому количество серверов, которые размещены в Новосибирске или Хабаровске, растет с той же прогрессией, что и число частных лиц.
С другой стороны - большие сервера, поисковые машины по-прежнему концентрируются в Москве и Петербурге, "собирая" на себя в основном тех, кто живет либо рядом с этими регионами, либо имеет быстрый канал. И эта разобщенность выражается в том, что трафик из центральных областей в регионы практически не идет: потому, что московскому или питерскому пользователю новости Новосибирска не столь интересны, а вот регионалы ходят в Москву только за исключительной информацией - на поисковую машину "Яндекс", центральные новости и прочие. Отсюда возникает вопрос: есть ли движущая сила, которая заставляет, например, "РТКомм" расширять каналы или вступать в локальный пиринг? Ее просто нет.

Учитывая, что корпоративных клиентов пока не много, трафик постепенно начинает разделяться. Тот трафик, который сегодня "ходит" по России, - в большинстве своем даже не российский, а местный: трафик Камчатки, Центрального округа, юга России.
Отсутствие пиринговых соглашений сказывается на экономике рынка. Для большинства операторов пропуск трафика через международный канал в Россию и из России является самым дешевым вариантом. К примеру, могу сказать однозначно - трафик, посланный из Москвы на Украину, в 90% случаев пойдет через Германию или Швецию - это будет быстрее и дешевле.

- То есть, мы не можем говорить, что цена на российский трафик упала?

- Приведу пример: одному из наших клиентов, представительству японской компании, потребовался канал из Москвы в Токио. Тут обратный пример - компания устала бороться с низким качеством VPN одного из крупнейших российских операторов и решила вернуться к идее выделенного канала. Мы отдавали себе отчет в том, что самый быстрый и, возможно, лучший маршрут - это Москва - Находка - Токио - всего по кабелям около 11 тыс. км. Более того, на Дальнем Востоке между Россией и Японией есть оптический кабель. Соответственно, мы запросили возможности организации канала у "Ростелекома" и одновременно стали работать по нашей традиционной схеме, когда VPN трафик наших клиентов приходит в Лондон или Стокгольм и оттуда расходится по миру. В результате проработки канал через Россию оказался в семь раз дороже, чем путь Москва - Стокгольм - США - Токио длиной почти в 21 тыс. км. Безусловно, клиент проголосовал деньгами за более длинный канал. Как вы понимаете, стоимость каналов совершенно адекватна стоимости IP-трафика. Такая ценовая политика приводит к тому, что российский IP-трафик для большинства операторов в 4-6 раз дороже, чем международный.

Тем не менее мы продолжаем работать с IP-операторами дальней связи типа "РТКомма" и "Транстелекома". Их каналы нам необходимы. Прежде всего потому, что у нас есть корпоративные клиенты, которые готовы платить за прямой маршрут деньги, правда, разумные деньги. Кроме того, мы вынуждены поддерживать максимальную связность с другими сетями под давлением наших клиентов, пользующихся IP-телефонией, которые связывают свои узлы через публичный Интернет, при этом они весьма критичны к задержкам. Но российский трафик в глубину России остается самым дорогим.

- Либерализация рынка дальней связи может как-то изменить ситуацию на интернет-рынке?

- Я бы сказал немного прямолинейней - видимость либерализации вряд ли что-то улучшит. Я весьма пессимистично настроен в отношении ситуации на интернет-рынке на пару лет вперед. Есть объективные причины: Россия - большая страна с низкой средней плотностью населения. Здесь связь всегда будет стоить дорого и требовать существенных затрат. Добавьте к этому средненькую инвестиционную привлекательность страны и самой отрасли связи (в чем мы сами постарались - одна история "Сорос и "Связьинвест" чего стоит!), а также неопределенность с зарытыми в землю деньгами - я имею в виду долгосрочные инвестиции в строительство сетей. Приправьте это еще бедностью населения, жестким регулированием присоединения сетей и низкой интернет-культурой в целом (у нас нет электронного правительства, не принят закон об ЭЦП, об электронной торговле, да и по ВЦИОМУ 65% населения Интернет и задаром не нужен) - от этого пирога любому инвестору захочется сбежать в Мексику или Бразилию, где все гораздо более определенно.
Еще раз повторю: "Все новое уже когда-то с кем-то происходило".

Что касается либерализации дальней связи, то это было не так давно и не так далеко от нас. И были такие же монополисты, которые лоббировали в Еврокомиссии. И им также не хотелось никакой конкуренции. Однако найдены и методы, и ресурсы, поскольку у чиновников Еврокомиссии было понимание необходимости преодоления монополизма для построения открытого, прозрачного и доступного инфокоммуникационного пространства.