Стандарт	Круглый стол

Тест на 3G

В феврале этого года министр информационных технологий и связи РФ Леонид Рейман в очередной раз за последние 4 года пообещал начать выдачу лицензий на предоставление услуг 3G. Сколь значимо внедрение сетей 3G для развития российского рынка сотовой связи за круглым столом журнала "Стандарт" обсуждали руководители операторских компаний, вендоров и других представителей телекоммуникационной общественности.

СТАНДАРТ: Нужен ли стандарт третьего поколения в России? Ведь некоторые участники рынка говорят о том, что сегодня уже нет смысла внедрять сети 3G, поскольку есть перспективные разработки сетей 4-го и 5-го поколений?

Василий Кузичев, директор по развитию бизнеса ЗАО "Соник Дуо" ("МегаФон-Москва"): В соответствии со стратегией инновационного оператора дочернее предприятие ОАО "МегаФон" - компания "ТТ-Мобайл" (бренд MLT) в июне 2005 года запустила в эксплуатацию первую в странах СНГ сотовую сеть третьего поколения стандарта UMTS. Таджикистан стал своеобразным полигоном, где "МегаФон" "обкатывает" новую технологию. Накопленный опыт позволяет нам говорить о полной готовности "МегаФон" к внедрению новой сети 3G.
Даже несмотря на то что в Таджикистане крайне низкая платежеспособность (средний доход в стране составляет около $10 в месяц), а терминал 3G стоит более $600, в сети третьего поколения находится около 1% коммерческих абонентов.
Нас часто спрашивают: что толкнуло "МегаФон" к внедрению новой технологии в Таджикистане, ведь таджикский рынок не слишком продвинут в технологическом отношении? Выбор Таджикистана в качестве стартового региона для развертывания сети третьего поколения вполне обоснован.

Построение сети 3G - очень дорогостоящее решение, поэтому "МегаФон" решил взвешенно подойти к данному вопросу, опробовать данную технологию и составить четкий маркетинговый бизнес-план.

В Таджикистане нам выдали лицензию. Кроме того, в этом проекте важен, прежде всего, опыт, который компания сможет впоследствии использовать в рамках других активов, и не только в России. Ну и, помимо всего прочего, очень важно то, что компания, таким образом закрепляет за собой бренд первопроходца, повышая лояльность пользователей и, в конечном итоге, стоимость собственных активов. Испытания в небольшой стране всегда обходятся дешевле. Специалистам в Таджикистане удалось отработать межсетевые взаимодействия между сетями 2G и 3G. Сейчас мы изучаем, какие сервисы в сети 3G нужны клиентам. С момента запуска всем абонентам 3G доступны видео-звонки. Пока их мало, но, тем не менее, они присутствуют.

Наталья Чумакова, руководитель отдела стратегического маркетинга департамента "Телекоммуникации" компании Siemens в России: Операторские компании вряд ли готовы или рассматривают возможность так называемого революционного развития сетей мобильной связи, то есть развертывания только сетей третьего поколения, а не эволюционного развития сетей предыдущего поколения, а также комбинирования сетей GSM c сетями других технологий. Это не оправдано ни с финансовой, ни с технической точки зрения. Мы ведь прекрасно знаем, что в период ожидания в России внедрения 3G, технология не стояла на месте. И вендоры предлагают сегодня далеко не то оборудование  3G, которое предлагалось два-три года назад - это, как минимум, 3,5G. При этом обеспечивается плавная эволюция и комбинирование сетей 2 & 3G. А к тому моменту, когда операторы решат закупать оборудование в больших объемах, технология будет еще более усовершенствована. В любом случае, задержка с внедрением сетей третьего поколения в России - это эволюция и с точки зрения техники, и с точки зрения сохранения инвестиций.

СТАНДАРТ: А есть ли прогнозы по продажам терминалов 3G, которые заведомо дорогие?

Элдар Разроев, президент "Евросети": Они не нужны в России. Есть, конечно, чудаки, которые их покупают, но востребованность таких терминалов - ноль. Хочу назвать три основные причины, почему третье поколение - это излишество на сегодняшний момент.

Во-первых, с точки зрения потребительских свойств, телефон 3G по ряду важных параметров проигрывает телефону второго поколения. Это неудобство уже проявилось в телефонах второго поколения, когда появились первые цветные дисплеи, потребовавшие большего потребление энергии, а возможности GPRS стали съедать еще больше ресурса. Получается, что при использовании современных сервисов уже нельзя как раньше на неделю забывать про телефон - те времена ушли в прошлое. Энергопотребление резко возросло, а прогресс в области аккумуляторных батарей не так скор. Поэтому втягивая клиента в третье поколение, мы лишаем его комфортности при пользовании сотовой связью. И даже "бантики", которые мы даем взамен - видеотелефонию, к примеру - не очень актуальны на сегодняшний момент

Вторая более существенная проблема - это отсутствие внятных услуг, которые бы генерировали спрос на третье поколение. "Толстый" канал сам по себе никому не нужен. А на сегодняшний момент дополнительных услуг, которые бы генерили потребление трафика данных в мобильных сетях, нет. И это касается не только России, но и других стран. Мировое сообщество и, прежде всего европейское, бьется в конвульсиях в поисках killer application. У нас в России все намного веселее. Доля VAS в ARPU 15% по России говорит о том, что рынок услуг с добавленной стоимостью, точнее новых неголосовых услуг, находится в зачаточном состоянии. Впрочем, об этом свидетельствует также и количество контент-провайдеров, а также малое разнообразие сервисов. Отсюда вопрос: третье поколение создается само для себя или инвестор вкладывает средства подразумевая, что будет отдача?

СТАНДАРТ: Получается, операторские компании в сомнениях: нужно ли им запускаться в 3G? Что думают по этому поводу вендоры?

Елена Голикова, руководитель общественных связей и маркетинговых коммуникаций Ericsson (Восточная Европа и Центральная Азия): Нужно.

Наталья Чумакова: Мне кажется, сомнения, которые стоят перед операторами, созданы искусственно. Ведь эти вещи взаимосвязаны друг с другом. Не обеспечивая "широкую трубу", вы не сможете увеличить доходы от новых услуг. Поскольку скорости передачи информации, а соответственно, и удобство и объем пользования контентом для конечного потребителя совершенно другие.

Элдар Разроев: Назовите хоть одну услугу, широко представленную в мобильных сетях второго или третьего поколения, для которой нужна скорость выше той, которую уже обеспечивает EDGE?

Наталья Чумакова: Прежде всего, это видеоуслуги.

Элдар Разроев: Видеопоток можно обеспечить на скоростях технологии EDGE, более того, можно предоставлять и на скоростях 64 кбит/с.

Наталья Чумакова: Но вы сравните качество! На этом и строится отличие сетей EDGE, например, от сетей UMTS/W-CDMA. Если представить трехуровневую структуру качества - "плохое", "среднее", "превосходное", - то качество массовых видеоуслуг на основе EDGE будет лишь средним, в то время как в UMTS оно на порядок выше. И это ощутимо как для конечных потребителей, так и для операторов.

Элдар Разроев: Если смотреть с точки зрения маркетинга, то существует внятная стратегия для продвижения новых услуг. Первый этап: создается новая услуга, которая моделирует продвигаемый сервис, но не обязательно с идеальным качеством. Тем не менее пионерская аудитория начинает ее потреблять и видна динамика спроса. То есть можно предполагать, что если качество будет лучше, то потребление будет такое-то...

Работая в "МегаФоне", мы работали с модельными услугами, в частности, с услугой "мобильное телевидение". Опыт показывает, что мобильное телевидение не относится к жизненно важным потребностям, в отличие, например, от голосовой связи. При этом, апеллировать к развитию сотовой связи вообще, говоря, что на заре мобильной связи тоже было мало абонентов, но в конечном итоге услуга овладела массами и стала широко востребована - тоже неправильно.

Разница между мобильным телевидением и голосовой связью в том, что мобильная голосовая связь является жизненной потребностью, а мобильное телевидение не является таковой. Поэтому проблема третьего поколения - это отсутствие каких-то убойных приложений, которые бы взбодрили всех и сразу. И эту проблему нужно решать. На сегодняшний момент это огромный камень на пути полноценного развития сетей третьего поколения. Это касается не только России.

Наталья Чумакова: Я бы шире смотрела на эту проблему. Согласитесь, что наша потребность в пользовании Интернетом несколько лет назад тоже была не такой, как сейчас. То есть информационное поле, которым пользуется современный человек, с каждым годом увеличивается, и пути получения информации становятся другими. Это к вопросу, насколько жизненно необходима голосовая информация и насколько объем той самой информации, которая поступает через канал передачи данных, сегодня увеличивается. Эта составляющая растет с каждым годом.

Элдар Разроев: Это долгоиграющий процесс. Может, лет через пятьдесят наши потомки не будут представлять себе мир без общения через астрал, и мобильный телефон им уже не нужен будет. Но на сегодняшний момент мы находимся на инертном рынке и игра в третье поколение -  это игра вендоров. Это нормальное желание продать подороже новое железо, потому что прежние модели продаются уже дешево. Я понимаю эти благородные цели. Но тогда нужно не просто приносить новую железку с определенными техническими характеристиками, а приносить готовый бизнес-кейс. На сегодняшний день таковых пока нет.

Наталья Чумакова: Есть опыт компании "МегаФон" в Таджикистане.

Николай Лихачев, заместитель генерального директора по перспективным проектам ЗАО "Скай Линк": Наиболее успешна в создании сетей третьего поколения Япония. Компания KDDI, базирующаяся на технологии CDMA2000, и сотовый оператор NTT DoCoMo, построивший 3G на базе UMTS, имеют хорошую базу. Четыре года назад KDDI запустила EVDO, и сегодня количество абонентов оператора исчисляется десятками миллионов.

Элдар Разроев: Это из серии, почему в Японии i-mode выстрелил, а у МТС этого не происходит? Мне кажется, i-mode - это ключ к пониманию, почему в Японии прижилось третье поколение.

Николай Лихачев: В Южной Корее, кстати, тоже.

Элдар Разроев: Но Корея, мне кажется, менее показательна, потому что там классическая CDMA-история.

Николай Лихачев: Но и в Японии KDDI пока превосходит по абонентской базе NTT DoCoMo в отношении абонентов 3G. Получается, что CDMA-решения там сильнее стреляют, чем UMTS.

Элдар Разроев: Согласен, но Японию все-таки не корректно причислять к американской CDMA-семье. На примере Японии и i-mode можно понять, что произошло. Если мы проанализируем историю i-mode, то можем увидеть, что он заложил основу успешного развития третьего поколения в Японии.

Николай Лихачев: В нашей версии i-mode - это не третье поколение

Элдар Разроев: В версии МТС он вообще не имеет отношения к 3G. Но у нас разговор начался с того, что не нужно третье поколение, пока не появятся сервисы, для которых нужно 3G.

Юрий Домбровский, президент Ассоциации-800: Мы можем сколько угодно рассуждать на эту тему. Но... Покажите мне хоть одного оператора, который откажется от лицензии на предоставление услуг в 3G. Позиция нашей ассоциации региональных операторов такова, что мы, безусловно, хотим участвовать в этом бизнесе. У нас уже есть конкретные предложения. С другой стороны, мы можем понять регулятора, который медлит с выдачей этих лицензий. И тому есть много объяснений. Например, тот факт, что Китай не решил еще этот вопрос. Поскольку это самый большой рынок, который в 3G будет определять политику и вендоров, и операторов. Только после того как Китай определится - затягивать будет неловко. До тех пор я могу понять позицию регулятора. Впрочем, и критика, которая звучит, порой оправданна. Столько технологических новаций сегодня возникает... Возьмите, к примеру, последнюю новость, что гонконгский оператор Hutchison Whampoa Limited, который с нуля построил сети 3G в Италии, Великобритании и еще где-то в Европе, объявил о том, что собирается делать свои сети совместимыми с Wi-Fi. Это подрывает их собственный бизнес.

Кроме того, не факт, что надо выдавать именно UMTS-лицензии. Важнее понаблюдать, что произойдет в мире. Что касается UMTS-технологии, она стратегически важна для Европы.
Мы же продвигаем свое решение - достаточно создать одну-две 3G-сети, а остальным операторам дать возможность работать на этих сетях в качестве виртуальных компаний. С эффективностью стандарта GSM мы далеко не уедем. В третьем поколении другая арифметика использования радиоресурса, а частотный ресурс дорогого стоит. В 3G и голос, и данные можно продавать значительно дешевле.

Что касается видео и других услуг, можно их предлагать в GPRS и в EDGE, но как только они станут массовыми, то есть десятки тысяч абонентов захотят воспользоваться услугами, к примеру в центре Москвы, то ни какой EDGE не выдержит. Становится понятно, что тут нужна технология другого поколения.

Василий Кузичев: Мне кажется, что рынок должен сказать регулятору "спасибо" за то, что каждое промедление с введением технологии 3G экономит наши средства на 20-30%. На второй-третий год падения цен на оборудование особенно заметна разница между предложениями нынешними и предыдущими.
К тому же, это приближает Россию к новым конвергентным решениям будущего.
Если раньше в предложениях вендоров были только сетевые элементы, то сейчас уже есть и оконечное оборудование у клиента.
В дополнение можно сказать, что опыт запуска EDGE позволяет нам точно знать о всех вариантах развертывания новой сети.

Николай Лихачев: Сегодня продавать услуги передачи данных, особенно со скоростями на уровне 2 Мбит/с, не так просто. Нужно, чтобы появился контент, который заполнит эту скорость. Сама по себе "труба" не приносит много денег. Вы уж меня извините, но... из этого краника должно течь вкусное пиво, ведь продаем-то мы не сечение краника. Чем хорош CDMA2000? Это эволюционная миграция, и каждое старшее поколение включает в себя совместимость с младшей версией.

Елена Голикова: Я тоже сторонник плановой миграции от одного поколения к другому.
Чем отвлеченно говорить о жизнеспособности третьего поколения W-CDMA, хотелось бы обратить ваше внимание на факты: по данным на конец 2005 года, к сетям W-CDMA по всему миру ежедневно прибавлялось по 130 тыс. новых абонентов. Если бы не было контента, если бы предложения в сетях 3G были непривлекательными - абоненты, полагаю, не стали бы прибавляться так быстро.

Что же касается в целом судьбы 3G, то она не была очень легкой. Оптимизм операторов относительно быстрого роста мобильной связи в 1990-е годы привел к тому, что многие из них наращивали мощность своих сетей, намного опережая реальный прирост абонентов. На волне этого оптимизма в начале 2000-х годов европейские правительства продали операторам лицензий 3G на сумму более $140 млн. Результатом таких вложений стал глобальный кризис телекоммуникаций. Операторы вложили средства, несравнимые с тем, что могли заработать, так как рынок оказался не готов к 3G. Более того, в тот момент элементарно не существовало мобильных телефонов с поддержкой 3G, то есть подключение абонентов было невозможно. Единственное, что было у операторов - это сети, построенные на коммерческих версиях инфраструктурного оборудования, к которому, кстати сказать, никаких претензий у операторов не было. Оглядываясь на европейский опыт, я считаю, что задержка выдачи лицензий 3G в России дала нашим операторам возможность, во-первых, проанализировать европейский опыт и избежать многих ошибок, во-вторых, максимально использовать потенциал сетей 2G и 2.5 G, в-третьих, дождаться падения цен на 3G-оборудование.
Из-за европейского опыта многие изначально относились к направлению 3G с опаской. Хотя если обсуждать в целом, то нынешние темпы роста и перспективы третьего поколения - очень оптимистичны. Более того, сейчас "Эрикссон" поддерживает концепцию Super 3G - сформировавшегося де-факто стандарта связи, который описывает дальнейшую эволюцию связи - после W-CDMA и HSDPA. Речь идет об использовании существующего в W-CDMA радиоспектра и более высоких скоростях передачи данных - до 100 Мбит/с по нисходящему каналу.
Уже сейчас 26 игроков рынка, в том числе и компания Ericsson, объединились, приняли решение по спецификациям и задачам стандарта Super 3G и заручились поддержкой организации 3GPP (3rd Generation Partnership Project). Окончательную технологическую спецификацию мы ожидаем получить в 2007 году.

Николай Лихачев: Да, действительно, администрации связи Европы собрали с операторов столько денег, что теперь в Европе не может быть никакой технологической нейтральности. Европа выбирает только UMTS и ничего другого. В отличие от этого позиция в Азии, США, Канады - более гибкая. Сам оператор должен решать, какая технология ему нужна и с большей эффективностью позволит предоставлять тот набор услуг, на котором он собирается зарабатывать. Я хочу вспомнить, как в Швеции Nordics Telecom была выдана лицензия на частоты в диапазоне 450 МГц, и он сам решил, что будет строить сеть именно в стандарте CDMA2000.

Юрий Домбровский: Тем не менее ни в одном диапазоне пока не выданы технологически нейтральные лицензии.

Николай Лихачев: К сожалению, да. Но речь идет о том, что европейские страны считают возможным не признавать частоты в диапазоне 450 МГц как глобально идентифицированные для  систем IMT-MC, а Россия придерживается другого мнения.

Михаил Косинов, заместитель генерального директора Huawei Technologies, регион СНГ: Есть возражение, или, вернее, оправдание, почему в России нельзя внедрять технологически нейтральные технологии. Ведь что делает технологию нейтральной? Предлагается свободный участок частот, оплачивайте их и развивайте свой бизнес. В России свободных частот нет.

Кроме того, каждая страна старается защитить свой рынок. В США, к примеру, компании сейчас могут производить любой вид оборудования, и им, соответственно, все равно, какая технология будет доминировать.

Вячеслав Ерохин, старший менеджер по развитию бизнеса отдела маркетинга и развития бизнеса в Восточной Европе и Центральной Азии компании Ericsson: А если по-другому посмотреть на технологическую нейтральность? То есть не просто: вот вам полоса частот и развивайте бизнес - а в целом на развитие вопроса внедрения 3G в России. Недавно было отмечено, что третье поколение в варианте CDMA2000 в России уже есть. Я не вижу никаких препятствий назвать сеть "Скай Линк" - 3G, которая уже сейчас работает, и не только в Москве. Тем более после того, как оператор внедрил EV-DO.
Получается, что пока у нас одна технология - CDMA - развивается, а стандарта UMTS нет и не нужно? Я не хотел бы, чтобы мои слова воспринимались как лоббирование шведского производителя, ибо главная мысль: одним технологиям зеленую улицу, другим - нет.

Но если мы говорим, что в России существует технологическая нейтральность, то следует развивать разные стандарты и технологии, а победит сильнейший. Я ни в коей мере не хочу сказать, что стандарт CDMA плох, тем более что Ericsson и сам производит оборудование CDMA, хотя оборудования CDMA для диапазона 450 не выпускает.

Антон Еременко, начальник отдела поддержки бизнес-развития дирекции по новым технологиям и планированию ОАО "ВымпелКом": У меня созрело некое резюме. Мы тут обсуждаем, что изменилось за год. Но, по большому счету в отсутствие лицензий ничего не изменилось. Мы по-прежнему сидим и теоретизируем, угадываем, состоится третье поколение или нет, обсуждаем отвлеченные проблемы вроде технологически нейтрального регулирования спектра. Было бы куда более интересно обсуждать какие-то реальные бизнес-модели, опыт внедрения этого самого 3G в России. Что касается сакраментального вопроса "Зачем 3G?" - для операторов важно, сколько стоит бит переданной информации на мегагерц, и объективно в UMTS этот показатель ниже.

СТАНДАРТ: Сколько лицензий 3G все-таки будет выдано в России?

Элдар Разроев: Кто-то может назвать хоть одну причину, по которой необходимо больше двух лицензий на Россию? С учетом бизнес-конструкции, которая сейчас реализовалась, реально, наверное, создать именно две группы. Представьте себе: завтра регулятор объявляет, что будет всего две лицензии. Произойдет революция, скандал? Если сейчас создать две бизнес-группы, причем так, чтобы один участник мог бы присутствовать в обеих - конфликта с точки зрения бизнеса не будет. Для развития сетей третьего поколения выдаются две лицензии, и мы получаем не фрагментарное развитие, а нормальное покрытие 3G-сетей, а вот если выдать 5 лицензий, то начнется непонятно что.

Леонид Платонов, директор по продажам Lucent Technologies, Россия и СНГ: Выдача двух лицензий в условиях, когда есть возможность участия за кулисами одних и тех же игроков, может привести к тому, что сети вообще строиться не будут.

Наталья Чумакова: Европейский опыт показывает, что самое оптимальное количество участников рынка - три.

Юрий Домбровский: Вы говорите, есть опасность, что сети строиться не будут. Сегодня имеется только два варианта получения лицензий: или это аукцион - купил и строй, что хочешь, или это конкурс - задание по покрытию - и тут без вопросов.

Николай Лихачев: Но в наших лицензиях это плохо прописано.

Юрий Домбровский: Прописано, только не соблюдается.

Николай Лихачев: В то время как в лицензиях, которые выдаются в Северной Европе, это прописано до деталей.

Антон Еременко: Технический прогресс - это, если хотите, закон природы... Переход операторов GSM в UMTS - это путь их естественного технологического развития. Отсутствие регуляторных механизмов не дает нам пока возможности встать на этот путь, но процесс набирает обороты. Производители уже делают оборудование третьего поколения в очень значительных объемах, а скоро будут делать только такое. Абоненты продолжают покупать новые телефоны с завидной регулярностью, и в определенный момент они купят телефон с поддержкой 3G. Уже сегодня эти телефоны есть и в среднем ценовом сегменте, а в 2007-м, если не раньше, появятся и в нижней ценовой категории.

Здесь прозвучало, что 3G не нужно абонентам, потому что базовую потребность в связи прекрасно обеспечивает и GSM. Но люди почему-то покупают новые трубки (так же, как и новые микроволновки, телевизоры и т. д.), хотя их предыдущий телефон продолжает работать. Иными словами, если бы не было общего стремления к прогрессу, у нас до сих пор был бы стандарт NMT, возможности которого вполне закрывают базовые потребности, и GSM не случился бы вообще. Мы все уже в 3G, только нужна определенность, чтобы понять, как мы, операторы, будем развиваться в долгосрочной перспективе.

Элдар Разроев: Когда мы говорим, как оно должно быть, нужно подходить к вопросу немного цинично. Надо понимать, что выдача лицензий на третье поколение - это колоссальный допинг для развития телекома в России. Например, можно было бы выдать две лицензии при условии, что через три года 80% оборудования для этих сетей покупается на территории России. Можно так подойти, а можно выдать 5 лицензий и процесс не контролировать...

СТАНДАРТ: Элдар лоббирует интересы российских производителей. А вы сами верите, что в России реально производить 3G-оборудование?

Элдар Разроев: Если в Китае можно производить оборудование, которое обходит мировые бренды и они в истерике подают на китайцев в суд, это говорит о том, что Россия могла бы быть среди лидеров.

Третье поколение - это некий козырь, который можно использовать, а можно очередной раз пропустить. Мне кажется, его нужно разыграть.

СТАНДАРТ: А как же западные вендоры?

Елена Голикова: Элдар, тем временем именно европейский производитель - "Эрикссон" - является мировым лидером в 3G с рыночной долей 40% от общего объема подписанных на сегодня W-CDMA контрактов в мире. Для нас ведущие позиции - не только успех, но и большая ответственность. Это активное участие в процессе стандартизации 3G, огромные вложения в НИОКР на протяжении десятков лет и крупнейшая база собственных патентов - их более 20 тысяч. Это также поставка производителям трубок наших чипов с программами для телефонов (так называемых мобильных платформ) для ускорения вывода на рынок новых моделей двухмодовых аппаратов GSM/W-CDMA. В 2004 году в 30% всех трубок 3G в мире были установлены эти платформы, в 2005 году вышло еще 30 моделей.

Что касается конкуренции, в том числе с китайцами, то мы рассматриваем конкурентов как стимулирующий фактор для развития. Ведь если бы не было конкурентов, которые наступают на пятки, не было бы резона развиваться настолько быстро. Для рынка от этого одна польза.

Николай Лихачев: Насыщать-то сети 3G пока по существу нечем. Если сегодня их быстро построить и начать продавать, то операторы столкнуться с теми же проблемами, что и мы.

Элдар Разроев: Тем более - пусть выдадут лицензии на третье поколение с условиями, отвечающими интересам национальной экономики. Например, 80% оборудования для этих сетей должно быть произведено на территории России.

Вячеслав Ерохин: Такими ограничительными мерами ничего не решишь. Пытались же уже лоббировать российский автопром, ну и где наши машины?

Элдар Разроев: Я говорю об оборудовании, созданном резидентом. Капитал резидента может быть сформирован любым из западных вендоров. Он принесет технологии. И прибыль получит он. Это означает одно, что волевым решением в Россию будет втянут верхний передел в растущем сегменте.

Леонид Платонов: На самом деле в идеологии и реализации сетей третьего поколения много нюансов, нужных не только клиенту, но и операторам, которые экономят деньги. Первое, что лежит на поверхности - это переход к IP-протоколу. Сеть GSM использует много частных протоколов, которые сдерживают доступ на рынок внешних игроков, разработчиков дополнительных услуг и приложений. В то время как 3G дает четкое и ясное понимание - это IP и совершенно другой рынок, другие деньги.

В 3G основные расходы идут на базовые станции. Диапазон 2,1 МГц, к примеру, дорог. Но сейчас появилось много других решений - все активно смотрят, например, в сторону UMTS-900.
То есть опять-таки затрагивается тема универсальных лицензий на полосы частот. И если в России операторы говорят, что строить в 2,1 дорого, да и частот в этом диапазоне нет, почему не делать UMTS-900? Надо двигаться дальше.

Мы также обсуждали тему 4G и конвергенцию. Говоря о конвергенции, мы отмечаем, что 3G изначально закладывала эту идеологию. Таким образом - все, что сегодня заложено в сетях третьего поколения, не искусственно привито европейцами, а действительно наболело. Ведь технология строилась так, чтобы комфортно было и пользователю, и оператору, и контент-провайдеру.

Мне видится, что можно бесконечно говорить про killer application, сам по себе оно не появится.
Идеология, которая мне близка, и я ее исповедую: да, killer application сегодня нет - говорить о видеозвонках пока смешно. Но почему вендоры 3G поддерживают, скорее, не саму инфраструктуру, а логику, которая в ней заложена. Концепция сводится к организации гибкой унифицированной платформы, которая минимизирует риски оператора. Это фактически страховка, дающая оператору и его маркетологу поиск универсального инструмента для своего сегмента. Таким образом, концепция 3G вовсе не сводится к тому, что вот вам killer application - идите, зарабатывайте деньги. Она сводится к другому - мы даем операторам новое, экономное, гибкое решение, которое позволяет минимизировать риски при выводе новой услуги на рынок. Таким образом, инвестиции все равно будут сделаны, но гибкость, которую получит оператор уже на порядок будет превосходить то, что он имел в сетях 2G. Ключевым, на мой взгляд, является переход к IP-протоколам, совершенно открытым, стандартизованным, где работает миллион вендоров.

Мнение

Андрей Новохатко, заместитель директора департамента планирования продаж и стратегического маркетинга
NEC Infocommunications:

Идея 3G появилась с целью удовлетворения спроса на услуги высокоскоростной мобильной передачи данных и предоставила большому количеству абонентов эту возможность. Для более быстрого и адекватного развития сетeй 3G в 1998 были заложены основы 3G Partnership Project 2 (3GPP2) при участии организационных партнеров - Японской ассоциации радиоиндустрии и бизнеса (ARIB), Японского телекоммуникационного технологического комитета (ТТС), Корейской телекоммуникационной технологической ассоциации (TTA), Североамериканской телекоммуникационной ассоциации (TIA) и Китайской ассоциации телекоммуникационных стандартов (CCSA).

Как мы видим из состава организационных партнеров - японский, корейский, североамериканский и китайский рынки влияют на развитие сетей 3G в большей мере. Под определение 3G попадают сети с технологией радиоинтерфейса с шумоподобным сигналом (CDMA), подразделяющиеся на две основные группы: CDMA 2000 (1xRTT и EV-DO) и W-CDMA (или UMTS).

В 2004 году 3G-сообщество состояло из 60 функционирующих сетей UMTS в 27 странах мира. Растущий спрос на услуги мобильной передачи данных заставил мобильную индустрию задуматься о перспективах дальнейшего развития и сфокусироваться на переходе к технологиям, позволяющим реализовать большую пропускную способность и услуги на новом уровне, а именно используя высокоскоростную передачу данных к абоненту (HSDPA) и интернет-мультимедийную подсистему опорной сети (IMS), которые соответствуют спецификациям 3GPP Release 5.

Положительная динамика развития мобильной связи 3G привела к тому, что всего лишь полтора года спустя насчитывается уже 71 сеть UMTS, эксплуатируемая более чем в 30 странах мира. Пользователям предлагается свыше 150 моделей терминалов для различных частотных диапазонов, имеется огромное количество приложений, чувствительных к величине полосы пропускания. Более того, современный потребитель проявляет все больший интерес к новой функциональности, скорости и разнообразию предлагаемых мобильных решений для бизнеса и развлекательных услуг. 

 Главной целью операторов 3G является предоставление услуг передачи данных, и лишь после этого планируется запуск традиционных услуг передачи речевой информации; также большое внимание уделяется совместной работе с провайдерами услуг доступа в Интернет, а также с провайдерами услуг вещания. Данная стратегия приведет к тому, что приложения станут играть более важную роль.

Трафик от 90% абонентов всех действующих в мире сетей 3G UMTS проходит по решению, разработанному с участием специалистов NEC. Также NEC занимает первое место в мире по продажам терминального оборудования UMTS.
Оборудование обладает улучшенными эксплуатационными характеристиками и пониженным энергопотреблением. Операторы мобильной связи имеют возможность на треть сократить расходы на электроэнергию, одновременно повысив вдвое абонентскую емкость по сравнению с предыдущими моделями. 3G базовые станции NEC оснащены блоками для организации высокоскоростной передачи данных к абоненту (HSDPA) и производятся серийно с января 2005 года.
NEC, являясь японской компанией с большим опытом внедрения и разработки оборудования 3G, идет в ногу с тенденциями рынка мобильной связи и уже выпустил коммерческие версии оборудования в исполнении Release99 и Release5, поддерживающие высокоскоростную мобильную передачу данных, а также работает в области повышения эффективности сетей 3G в аспектах средств оптимизации.

NEC накопил богатый опыт в данных вопросах и уже испытывает технологию 4G. Более того, с учетом будущего развития NEC предлагает архитектуру интернет-мультимедийной подсистемы опорной сети (IMS), обеспечивающую удобные услуги для мобильной сети передачи данных, кратчайший путь миграции существующих сетей к сетям с использованием интернет-протоколов между всеми сетевыми элементами инфраструктуры (All-IP), а также конвергентных, мобильных и фиксированных (FMC).