Долой зависимость от физических объектов

Сильвейн Казар назначен вице-президентом VMware по региону Central EMEA (CEMEA, который кроме России и стран СНГ включает Германию, Швейцарию, Австрию и Восточную Европу, а также Израиль) в конце февраля 2020 года. В середине июня он совершил свой первый визит в Россию, который из-за пандемии коронавируса состоялся в уникальном формате - виртуальном. В ходе этого визита Сильвейн Казар дал интервью главному редактору ComNews Леониду Конику, рассказав о первом впечатлении от российского рынка, влиянии пандемии на сектор ИТ и, в частности, виртуализации, а также дал оценку политике импортозамещения и виртуальным визитам.

Как вы оцениваете российский рынок по сравнению с рынками других стран региона CEMEA?

- На мой взгляд, Россия весьма похожа на то, что мы видим в Европе. В России прослеживается хороший уровень внедрения новых технологий. Конечно же, наблюдается некая специфика ведения бизнеса и особая экосистема участников российского рынка по сравнению с европейскими странами - в частности, большое количество игроков на этом рынке. Тем не менее могу отметить зрелость и большой опыт в создании многочисленных типов программного обеспечения - сетевая безопасность и качество сетей находятся в России на высоком уровне, и у нас очень хорошо идет бизнес в этих сегментах. Я бы только отметил меньшую зрелость России в применении облачных технологий - из-за особенностей регулирования и неполного присутствия в РФ глобальных игроков, с которыми мы партнерствуем на мировом рынке. К примеру, такими партнерами для VMware являются Microsoft и Amazon, чей облачный бизнес в России представлен в меньшем масштабе, чем в Европе.

Видите ли вы какие-либо иные отличия российского рынка от западных стран?

- Я бы не сказал, что есть какие-либо существенные отличия. Конечно же, имеют место западные санкции, как следствие - экспортный контроль и т.д. Все это доставляет нам некоторые сложности в работе, когда мы имеем дело с критической инфраструктурой. Кроме того, Россия занимает большую территорию, поэтому здесь востребована связность, высокий уровень пользовательского опыта и информационная безопасность - сильнее, чем в более компактных странах.

Мир кардинально поменялся после коронавируса, это очевидно. Расскажите о новых идеях и подходах к продуктам, которые, возможно, будут развиваться после COVID-19. Каким вы видите влияние пандемии на рынок виртуальных технологий в целом?

- У меня есть три наблюдения. Во-первых, мы увидели мгновенный отклик рынка на кризис в виде желания срочного доступа к технологиям. Как вы знаете, у нас есть подразделение User computing, системы VDI, платформа VMware Workspace ONE, обеспечивающая удобное и безопасное администрирование любых приложений на любом устройстве и др. На все эти решения мгновенно возник повышенный спрос: клиенты в короткие промежутки времени подключали сотни и тысячи пользователей. Иными словами, заказчики массово стали вести деятельность в новой среде.

Второе наблюдение - сети связи стали играть ключевую роль, и сразу стало видно, что они далеко не всегда идеальны, поэтому клиенты стали инвестировать в улучшение качества связи, прежде всего в технологии программно-определяемых сетей (SDN). VMware уже несколько лет разрабатывает SDN-решения, и в период пандемии на них также возник повышенный спрос - в особенности на продуктовый портфель VeloCloud для SD-WAN.

И третье - всплеск спроса на вычислительные ресурсы: клиенты нуждались в наращивании количества и объема использования приложений, но не хотели или не могли покупать новые серверы. Поэтому спрос сместился в сторону публичного облака.

Все это было первой фазой реакции на пандемию. Сейчас идет вторая фаза: клиенты поняли, что они должны адаптироваться к новым условиям надолго. При этом они вынужденно заглядывают в бухгалтерские книги (ведь с проблемами из-за COVID-19 столкнулись многие отрасли), корректируют приоритеты ИТ-проектов и ищут более экономичные решения. Ближе к концу года - а в некоторых случаях и сейчас - мы увидим третью фазу: заказчики начнут ускорять цифровую трансформацию. До сих пор она шла не очень быстро, часто с большим количеством компромиссов. Теперь клиенты запускают новые ИТ-проекты - с целью создать цифровую инфраструктуру с как можно меньшей зависимостью от физических объектов, доступную с портативных устройств, с полномасштабным использованием облачных сред и, конечно, с высоким уровнем безопасности. Эта третья фаза радикально изменит мир ИТ-инфраструктуры.

Прежде чем стать вице-президентом в регионе CEMEA, вы возглавляли в VMware направление программно-определяемых дата-центов (SDDC). Видите ли вы увеличение спроса на услуги SDDC в посткоронавирусный период?

- Это хороший вопрос, спасибо! В краткосрочной перспективе бизнес ЦОДов в корпоративном периметре пошел на спад - из-за того, что клиенты не имели доступа к своим площадкам и переключились на потребление из облака. SDDC - это операционная модель, и мы сейчас обеспечиваем доступ к ней как в облаке, так и с площадки клиента. Инфраструктура будет становиться все более программно-определяемой, и VMware помогает превратить все инфраструктурные компоненты в ПО. Мы пока находимся в середине этого путешествия, а текущая ситуация его только ускоряет, ведь чем больше компонентов трансформировано в ПО, тем легче ими управлять, наращивать, перемещать в другие локации. Это также помогает сократить затраты на инфраструктуру и обслуживающих ее специалистов, а финансовое давление испытывают практически все компании по всему миру. VMware в каждодневном режиме превращает все новые и новые элементы инфраструктуры в ПО: к примеру, в мае 2020 года мы приобрели фирму Octarine и переводим ее облачную платформу инфобезопасности в программный вид. В сторону SDN начали дрейфовать и операторы связи, даже в России: они активно занимаются виртуализацией сетевых функций (NFV).

Могли бы вы назвать три отрасли экономики, которые обеспечивают основные доходы VMware в России и в мире?

- К топ-секторам для VMware в мировом масштабе относятся банковская отрасль, телеком и госсектор. У России, насколько я вижу - хоть я и не так давно в новой должности, квазигосударственные компании из разных секторов экономики - банковская, нефтегазовая сфера и т.д. - имеют особенно большой "вес". При этом и сам госсектор в России исторически реализовывал крупные проекты, и они явно продолжатся - с учетом программ типа "Цифровая экономика".

Считаете ли вы, что Россия рано или поздно сравняется с остальным миром по составу топ-3 или топ-5 отраслей, наиболее доходных для VMware?

- Каждый рынок обладает своей особенной структурой. По нашим наблюдениям, в России вся экономика очень сильно ориентирована на государство. И то, как будет меняться структура национальной экономики, зависит только от России, а не от нас. При этом российская промышленность и ретейл, которые не очень активно применяли ИТ, резко пошли вверх в этом вопросе. Среди стран, за которые я отвечаю, - Германия, и промышленность в этой стране, прежде всего автомобильная, тратит на ИТ-инфраструктуру как минимум вдвое больше, чем два-три года назад.

Импортозамещение в сфере ИТ в России набирает обороты. Есть ли у VMware планы по локализации продуктов в РФ или по созданию местной R&D-лаборатории?

- Конечно, мы сталкиваемся здесь с некоторыми ограничениями и сложностями. Но российский бизнес VMware растет, в особенности с начала 2020 года. Мы продолжаем инвестировать в Россию, наращиваем количество сотрудников. До сих пор VMware по большей части продавала в России программное обеспечение, а остальную работу делали местные партнеры или сами заказчики. Однако возникла новая тенденция: некоторые клиенты хотят, чтобы мы были вовлечены в их проекты. К этому приводит большой объем нашего продуктового портфеля и критичность инфраструктуры, которую поддерживают продукты VMware.

Александр Василенко, глава представительства VMware в России и СНГ:

- Конечно, VMware вкладывается в локальную команду в России. При этом не нужно забывать, что VMware - глобальная компания и она не ищет страны, в которых хотела бы разместить разработчиков. Обычно происходит наоборот: когда мы покупаем ту или иную компанию - скажем, в Германии, Израиле, Калифорнии или любых других регионах, - мы сохраняем ее команду разработчиков в том же месте. В 2011 году VMware поглотила компанию Integrien Corporation в Армении, и с тех пор у нас есть команда разработчиков в Ереване. На сей момент в России нет компаний, которые приобрела бы VMware - по этой причине у нас здесь нет и разработчиков. Но если в будущем мы найдем интересный российский стартап и купим его, у VMware появятся разработчики и в РФ. Замечу, что VMware постоянно ищет интересные стартапы по всему миру. Несмотря на глобальную ситуацию, в 2020 году VMware уже совершила два поглощения: одно в Израиле, второе - в США, а в прошлом году сделала две масштабные покупки компаний - по $2 млрд каждая.

Несколько лет назад ваша компания запустила в России программу VMware Cloud Provider Program (VCPP), которая позволяет местным партнерам предоставлять облачные сервисы от VMware из локальных дата-центров по модели SaaS. Сколько российских компаний присоединились к VCPP?

- Мы развиваем экосистему VCPP как минимум пять лет, и по всему миру к ней присоединилось 4500 партнеров. О российской ситуации лучше знает Александр.

Александр Василенко:

- В России участниками программы VCPP являются 50 компаний: часть из них - большие компании, другие - нишевые игроки. С точки зрения количества нам, пожалуй, больше участников VCPP не нужно. Мы считаем, что существующие партнеры должны предоставлять услуги лучше, шире - речь сейчас идет о качестве, а не о количестве. При этом я могу сказать, что облачный бизнес VMware в России растет быстрее, чем национальный облачный рынок в целом.

Сильвейн, мы беседуем с вами в ходе вашего первого визита в Россию, но поездка эта виртуальная. Рискну предположить, что это абсолютно новый формат: мы видели виртуальные конференции и даже выставки, но не деловые визиты. Как вам нравится этот формат? И, продолжая в шутливом духе, готовы ли вы и отпуск проводить виртуально?

- Конечно же, я бы с удовольствием посетил Москву лично. Ничто не заменит личных встреч с коллегами, партнерами, с вами - особенно для руководителя, который недавно вступил в должность. Но должен сказать: все, что мы сделали виртуально, оказалось даже лучше, чем мы ожидали. Ежедневно я проводил по семь встреч - если бы я лично ездил по ним, на это, с учетом московских пробок, ушло бы три дня. Так что положительные стороны у виртуальных визитов однозначно есть, но при нормальной ситуации они должны дополнять общение лицом к лицу. Мы в VMware верим, что деловой мир будет гибридным - формат практически любой работы будет совмещать физическое присутствие с виртуальным. Но в виртуальный отпуск я не хочу, и гибридный формат тут тоже не подходит.