Настоящий выбор

Стартовавший с небывалой солидарностью массовый "добровольный" исход иностранных компаний из России начал постепенно замедляться, но при этом уже приносит первые плоды. Чем дольше льются бурным потоком новости о том, что в России прекращают работу те или иные иностранные бренды, а во встречной информационной струе все настойчивее звучат слова вроде "национализация" и "внешнее управление", тем больше крепнет уверенность, что в современном мире картинка окончательно победила смысл, а серьезные процессы уступили место ярким PR-кампаниям как с одной, так и с другой стороны. Но уже наступает момент, когда одних громких заявлений будет недостаточно, и обеим сторонам придется сделать настоящий выбор.

Для начала следует, насколько это возможно в создавшихся обстоятельствах, вынести за скобки эмоциональную составляющую, поскольку во многом именно стремление эмоционально вовлечь является одной из основных целей развернувшейся PR-кампании с обеих сторон. Такой "перегрев" в итоге приводит многих к необдуманным поступкам - от километровых очередей в Ikea до срочного переезда в "тихую гавань" где-нибудь в Грузии или Армении.

То, что происходящее во многом начиналось как PR-кампания, видно невооруженным глазом. Особенно активно симуляция "конца света" раскручивалась в первые дни. Очень грозно звучали и выглядели заявления очень серьезных брендов в том духе, что "сюда мы больше ни ногой". Но вот прошла первая неделя, а за ней и вторая, и формулировки начали немного меняться. Слова "прекращает деятельность" стали меняться на "приостанавливает деятельность", как-то сами собой стали пропадать конкретные указания причин, по которым бренды теперь уже вроде как и временно приостановили работу. Некоторые бренды (например, Leroy Merlin) и вовсе отказались покидать РФ или даже приостанавливать тут деятельность. Более того, анонимные источники уже начали сообщать СМИ, что, например, рестораны McDonald's, которые закроются в России 14 марта, могут открыться снова через полтора месяца. Понятное дело, что в условиях информационного "шторма" такие данные нужно "делить на десять", но общим остается факт, что информационный накал, связанный с уходом брендов, как минимум перестал нарастать, а кое-где уже и пошел на спад. И сейчас многие компании подошли к рубежу, на котором придется начать что-то делать реально, поскольку заявить о чем-то - это одно, а начать на практике реализовывать - совсем другое.

Очень похоже ситуация развивается и с другой стороны. На первом этапе мы тоже наблюдали PR-кампанию с громкими заявлениями со стороны госчиновников и первых лиц госкорпораций, от предложения главы "Роскосмоса" к зарубежным коллегам по космическому бизнесу теперь "летать на метлах" до едких замечаний Дмитрия Медведева про "булки и котлеты". Очень быстро на первые полосы в СМИ выскочило слово "национализация" - в отношении активов, которыми располагают бренды, решившие "поставить на паузу" бизнес в России. Послушные законотворцы тут же включились в процесс, а президент России Владимир Путин поддержал идею о внешнем управлении в уходящих из России компаниях.

Но и с этой стороны время лозунгов и громогласных заявлений быстро закончилось. Тем более что в некоторых отраслях зависимость от иностранных технологий - весьма значительная, и уход с рынка транснациональных игроков - весьма серьезный вызов. ИКТ-отрасль как раз относится к таким, и недавние заявления регуляторов и чиновников высокого уровня оптимизма пока не внушают.

В частности, опубликованная в минувшую пятницу позиция Минцифры в связи с сообщениями о приостановке или прекращении деятельности на территории России крупных международных ИТ-компаний оставляет немало вопросов. Когда регулятор обращается к участникам рынка с предложением начать срочное обсуждение условий поэтапной передачи российским ИТ-компаниям технической поддержки компонентов информационных систем и объектов инфраструктуры, нарушения в работе которых могут привести к серьезным сбоям в системах жизнеобеспечения, становится не по себе.

Хочется немедленно поинтересоваться, а почему вообще "объекты инфраструктуры, нарушения в работе которых могут привести к серьезным сбоям в системах жизнеобеспечения", имели до нынешнего момента какие-то компоненты иностранного производства? Даже в обычное время, без обострения ситуации, на интуитивном уровне понятно, что такая инфраструктура должна быть максимально защищена от внешнего влияния. И вариант ответа в духе, что "все случилось внезапно", здесь не работает. Импортозамещение как программа действий (особенно в сфере ИКТ) муссируется с завидной регулярностью в докладах чиновников всех уровней уже с десяток лет, а о том, что такое критическая информационная инфраструктура (КИИ), мы слышим уже как минимум несколько лет.

Вице-премьеры Дмитрий Чернышенко и Юрий Борисов провели на минувшей неделе углубленное совещание по развитию российской электронной промышленности, где тоже звучало много правильных слов, также порождающих вопросы. Дмитрий Чернышенко среди прочего заявил: "Поддержка сектора микроэлектроники должна осуществляться через список системообразующих предприятий. По поручению правительства Минпромторг и Минцифры расширят критерии попадания в этот список, чтобы компании из отрасли электроники могли войти в него и получить необходимые льготы". Иными словами, производителей микроэлектроники включат в перечень системообразующих компаний РФ. Остается только гадать, почему этого не было сделано раньше, ведь импортозамещение началось не вчера.

Кстати, не сработает в случае с ИКТ и поднятая на щит в первые дни "национализация" активов. Если в случае с условным иностранным автозаводом где-нибудь в Калининграде или под Петербургом еще можно говорить о каких-то материальных активах, которым можно прописать "внешнее управление", то как реализовать "национализацию" российских активов Oracle, SAP или Microsoft, представляющих собой арендованные офисы, компьютеры и специалистов, - понять сложно.

Позитивом в данной ситуации может служить хотя бы то, что регуляторы и чиновники занялись этой темой, и иные важные дела уже не смогут их отвлечь от того, чтобы "сосредоточиться на формировании технологического суверенитета".

Так или иначе, и для российских лиц, принимающих решения, и для иностранных брендов со всей очевидностью наступил момент, когда нужно будет сделать настоящий выбор. Время деклараций позиции закончилось, имитацией бурной деятельности в этот раз обойтись будет сложно, скоротечная PR-кампания быстро становится прошлым.

А в будущем мы можем увидеть как минимум три возможных сценария развития событий в отечественной ИКТ-сфере.

Первый: Россия по уровню технологического развития превратится в Северную Корею, все хорошие айтишники сбегут из страны, 4G станет последним поколением мобильной связи, а интернет будут предоставлять по талонам, но им мало кто сможет воспользоваться, потому что компьютеров почти не будет.

Второй: Россия импортозаместит все, что только можно, в том числе и с помощью китайских партнеров, обеспечит полный суверенитет в технологиях, а иностранные бренды, кусая локти и обливаясь горючими слезами бессильной злобы и зависти, выстроятся на границе с просьбой пустить их обратно и поделиться передовыми наработками.

Третий: "Добровольно" ушедшие из России компании, умеющие считать деньги и не страдающие излишней рефлексией, массово развернут представительства где-нибудь в Казахстане, и на российский рынок в скором времени потекут широким потоком "казахские" ИТ-решения и техника с электроникой, сильно похожие на те, что были раньше, но дороже. В поговорки эти товары войдут наравне со знаменитыми "белорусскими устрицами".

Силу бренда нельзя недооценивать. Не зря в это, по сути, эфемерное понятие вкладывают огромные деньги и нарабатывают доверие к бренду годами и десятилетиями. Очень хорошо иллюстрирует эту силу, например, бренд Apple. Поклонники техники от этой компании, с их почти религиозным отношением, уже стали притчей. Можно говорить, что булки и котлеты делают у нас не хуже (наверное, так оно и есть), но в сознании потребителя есть McDonald's - и все остальные. Бренд - это ощущение того, что ты являешься частью чего-то большого, при этом оставаясь неповторимым и уникальным. Бренд - это идеология, он - проданное тебе мировоззрение, и в этом - его сила.

Но в силе бренда заключается его же слабость. Доверие - капризная штука. Его легко потерять и очень сложно завоевать снова. Искреннее доверие к бренду завоевывается и теряется только один раз.

Если же отталкиваться от того, что бренд - это идеология, то очевидно, что основное противостояние сейчас сведется не к тому, как мы сможем заместить Cisco или Ericsson. Противостояние будет вестись за людские ресурсы. И вопрос только в том, что в смысле идеологии сможет наше государство предложить ИТ-специалистам и разработчикам цифровых технологий, мотивируя их оставаться и работать в России, вместо того, чтобы ехать в условную Кремниевую долину.